Когда через 10 лет, в 1909 году, Рахманинов, завоевавший уже известность в Европе, сам приехал на гастроли в США, Прелюдия до# минор сделалась обязательным номером его концертов: без нее публика не отпускала артиста с эстрады. А американская пресса наряду с разными фантастическими версиями помещала и вполне реальные сведения о необычайной популярности пьесы. «В так называемом академическом Берлине, - сообщала, например, газета «Нью-Йорк таймс»,- если прогуляться летним вечером по жилым кварталам, можно услышать, как из каждого открытого окна звенят устрашающие аккорды рахманиновской Прелюдии».

Посл того, как спустя еще десятилетие Рахманинов перебрался на постоянное жительство в США, Прелюдия стала, по собственному выражению музыканта, «крупной неприятностью» в его концертной жизни. «Я не жалею, - говорил он, - что написал ее. Она мне помогла. Но публика всегда заставляет меня играть ее. И теперь я играю ее безо всякого чувства – как машина». По удачному сравнению одного музыкального критика, для широкой публики Прелюдия стала таким же неотъемлемым атрибутом Рахманинова, как пара огромных стоптанных башмаков у Чарли Чаплина.

На жаргоне прессы Прелюдия получила даже типично американскую короткую кличку – «Это» («It»). Это «Это» («It») преподносило Рахманинову на всем протяжении его зарубежной жизни самые разнообразные неожиданные сюрпризы. Так, в 1919 году во время концерта, в котором участвовал Рахманинов, на эстраде был устроен аукцион, и фирма, производившая механические пианино, в целях рекламы купила авторское исполнение Прелюдии за миллион долларов.

Другой сюрприз был совсем иного рода. После одного из своих лондонских концертов Рахманинов, в компании с менеджером и еще несколькими лицами, зашел в ресторан. Как раз в этот момент ресторанные оркестр грянул «It» в джазовой обработке. Менеджер в испуге ждал вспышки гнева. Но Рахманинов, внимательно прослушав до конца, заявил: «Какая превосходная пьеса получилась! Я наслаждался каждой нотой!» В 1920-е годы было создано множество джазовых обработок Прелюдии. Их делали и анонимные авторы, и такие «короли джаза», как Дюк Эллингтон. Под час Рахманинов ради шутки заявлял, что стольнадоевшая ему в собственных концертах Прелюдия устраивает его больше в джазовом наряде. Но в описанном случае он не шутил. Услышанная им обработка принадлежала одаренному американскому композитору Ферду Гроффе. А Рахманинов смолоду умел различать талантливое, живое не только в классической, но и в разнообразной бытовой музыке (от цыганской до джаза).

И ,наконец, в последний год жизни (летом 1942) Рахманинова очень развлек У.Дисней, показавший ему у себя в студии один из своих ранних фильмов, герой которого, Микк-Маус, сделавшись концертным пианистом, исполняет... «Это»! «Я слушал мою неизбежную пьесу, - шутил по этому поводу Рахманинов, - великолепно интерпретированную многими лучшими пианистами и жестоко исковерканную любителями, но никогда не был так взволнован, как при исполнении ее великим Мышиным маэстро».

Но, если сбросить со счетов все модно-рекламные и сенсационно-анекдотические моменты, останется непреложным один упрямый факт. Прелюдия, сочиненная в 19-летнем возрасте, сопровождала и «пропагандировала» Рахманинова все полвека его деятельности и теперь продолжает входить в число самых широко популярных произведений мирового классического репертуара.